Чумакова Т.В. Эразм Роттердамский в истории отечественной педагогической мысли // Педагогические идеи русской литературы: Сб. ст. / Ред.-сост. В.А. Викторович. Коломна: КГПИ, 2003. С. 48 – 50.
Эразм Роттердамский в
истории отечественной педагогической мысли.
Начиная с конца XVI века гуманитарные контакты между Россией и Западом стали достаточно активными, но они почти полностью осуществлялись в области естествознания, медицины, этикета и проч. и практически не затрагивали гуманитарное знание, поскольку оно было тесно связано с религиозной сферой. Поэтому интеграция отечественного гуманитарного знания в европейскую систему стала возможна лишь благодаря мощному секуляризационному процессу, который начался в XVIII веке, когда формирующаяся светская профессиональная культура была противопоставлена религиозному мистицизму и национальной архаике. Немаловажную роль в этом процессе сыграли новые педагогические идеи.
В истории русской педагогики было
одно западноевропейское сочинение, переведенное в середине XVII столетия, и так хорошо «прижившееся»
в русской культуре, что его стали считать самобытным, древнерусским
произведением [1]. Речь идет о трактате
Эразма Роттердамского «De civilitate morum puerilium» (“О воспитанности нравов детских”), в дословном русском
переводе “Гражданство обычаев детских” [2]. В отличие от аналогичных русских
произведений, и в частности от трактата Ивана Хворостинина «О царствии небесном
и о воспитании чад», большую часть которого занимают рассуждения о царствии
небесном и компиляции из отцов церкви, «Гражданство» является практическим
пособием, которое должно было помочь юноше правильно вести себя в обществе.
Центральной морально-этической посылкой этого трактата является представление о
том, что внешний вид человека – это проявление его внутренней сущности. Вот
небольшой фрагмент из древнерусского перевода:
15) В. Кому пристоитъ
носомъ мизати (л. 64 об). О. Кощунникомъ, смешником, ругателемъ, а не дътищемъ благороднымъ …
17. В.
Каковы имутъ быти ланиты
или ягодицы. Не натирашемъ, ниже присъстроеными
красками мазаны, но прирожденым
и естественнымъ стыдомъ.
18) В. Подобаетъ ли убо от стыда лицемъ изменитися. О. Мерно и во
время оустыдитися достоитъ,
обаче не таковымъ стыдомъ» [3].
Впрочем, советы и там
поясняются, так рассуждая о значении глаз, автор трактата объясняет их значение
«понеже сие нам древний мудрецы тако предаша зане во очесех есть
седалище ума». В статье о положении бровей явно чувтвуется
влияние физиогномической традиции: «Како убо бровем быти приличествует? Правым
не повислым, не вынеслым,
не спущенным над очи: гордости бо и превозношения в тех есть место». На вопрос: «пристоит ли убо носом сипети или храпети» в «Гражданство» отвечает: «никако
же, занеже оно первое прилично есть роготрубящим и елефантом, второе
же приличествует яростным». А на классический вопрос: «что достоит творити, егда чханне
случится», русский текст точно следует
латинскому оригиналу: «отврати тело, и уста крестом святым незнаменати,
благодарити поздравляющим». Обсуждается там и
важнейший для средневековья, да и для Ренессанса вопрос об одежде («О одеянии»). В ней говорится о внешнем виде человека, о его
осанке, внешности и одежде. Один из вопросов этой главы гласит: «Долженствует
ли быти прилежное радение о красоте одежд?», на который переводчик трактата Епифаний
Славинецкий вместе с Эразмом отвечает: «Долженствует,
понеже риза яко второе тело человеческого телесе есть, от нея же мысль
человеческая знаменатися может».
Исследователи, и в частности
Роже Шартье, считают, что
этому произведению Эразма Роттердамского Европа обязана появлением самого понятия «воспитанности». Это полностью
можно отнести и к России, где это
произведение пользовалось огромной популярностью и в XVIII веке. “De civilitate morum”
был вновь переведен в 1706 г. И.Г. Паузе под названием «Златая книжица о гожении нравов». А в
1717 г. вышло в свет первое издание знаменитого пособия для юношества «Юности
честное зерцало», которое также во многом было
создано на основе трактата Эразма. С помощью него в среде русской
социальной элиты шел процесс «присвоения» (appropriation)
поведенческого кодекса западной элиты. В дальнейшем в России, как и на Западе,
понятие «воспитанность» оказывается в центре конфликта между внешним поведением
и внутренним состоянием. «Воспитанность»
совсем необязательно соотносится с порядочностью, но при этом ее
значимость все время возрастает, и маска заменяет лицо. Вряд ли Эразм, создавая
этот трактат, рассчитывал на подобный эффект. Автор «Оружия христианского
воина» считал, что внешне привлекательное поведение должно служить лишь рамой
для богатой духовной натуры.
1. См. Алексеев М.П. Эразм Роттердамский в русском переводе XVII в. //
Славянская филология: Сб. Ст.: IV Международный съезд славистов. М., 1958. Т. 1.
2. Опубликован в издании Буш В.В.
Памятники старинного русского воспитания. (К истории древнерусской письменности
и культуры). Пг., 1918. С. 33—57.
3. Буш В.В. Указ. соч. С. 35.
